Последняя жизнь нечисти - Страница 88

– Он не пытается уничтожить мир, – тихо произнесла я, сама не веря тому, что говорю.

– Да кто тебе сказал, что я намереваюсь это сделать? – Бог-отступник гневно фыркнул. – Кто придумал подобную глупость?

– Эльмик… – Я отчаянно пыталась найти подтверждение своим словам. – Он рассказал мне про кровавые арены, на которых тысячами погибали невинные ради твоего развлечения.

– Ты поверила обезумевшему метаморфу, более всего на свете мечтающему о возрождении былой силы и власти? – Бог-отступник печально улыбнулся. – И потом, для кого эти жертвы являлись невинными? И чем они отличаются от метаморфов, убитых по ложным наветам, да и просто так, ради забавы? Ты ведь читала книгу про храмовые обычаи. Наверняка ознакомилась с описанием посвящения в храмовники моего брата. Скажешь, это более гуманно? Я, по крайней мере, всегда давал своим жертвам оружие. Если они побеждали в схватке – то могли уйти. Неужели кому-нибудь из твоих собратьев по несчастью была оказана такая же милость?

Я молчала. Мне было просто нечего сказать. Еще день назад я точно знала, что ни за что не поддамся на его уговоры, не впущу в наш мир за любые блага. Но теперь, когда воочию увидела, как бог-сын с легкостью пожертвовал самыми преданными своими слугами во имя… Во имя чего? Нет ответа.

– В чем провинились эти люди? – Марий тронул рукой тело молодого храмовника, лежащего рядом. – В том, что до конца выполняли долг перед своим господином, который предал их? Знаешь, Тефна, меня можно во многом обвинять, но на подобную подлость я не способен. Я за своих буду драться, как бешеный зверь, даже если надежды на победу нет.

Бог-отступник еще некоторое время смотрел мне в глаза, должно быть, ожидая каких-то возражений. Но я лишь кусала губы. Все произошедшее было таким жутким и неправильным, что не укладывалось у меня в голове.

– Пойдем. – Марий поднялся на ноги и протянул мне руку. – Больше преград до круга не будет. Я чувствую, что в подземелье уже не осталось никого живого. Если, конечно, не считать нас и твоих друзей, томящихся в неизвестности за стеной. Надеюсь, у них хватит ума не лезть в самое пекло.

Холодные пальцы бога-отступника обхватили мое запястье, помогая встать. Я не возражала. Мне было настолько плохо, что перед глазами все плыло, предвещая скорый обморок. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы все произошедшее оказалось лишь кошмаром, от которого просыпаешься в холодном поту. Но зачастую реальность куда страшнее самых жутких снов.

«Прости, кошка», – тихо прозвучал внутренний голос. Я вздрогнула, как от удара, что не осталось незамеченным для бога-отступника. Он кинул на меня короткий взгляд, спрятал в уголках губ понимающую усмешку и ускорил шаг, стремясь как можно быстрее миновать побоище, устроенное Рикки.

* * *

Я старательно смотрела лишь себе под ноги, но это не помогало. То и дело взгляд натыкался на потеки крови, отброшенное оружие, обрывки одежды. Когда мы наконец вышли в следующую пещеру, куда не долетал запах смерти, я не выдержала. С некоторым усилием освободила руку из хватки Мария и взмолилась, когда он обернулся ко мне, с молчаливым изумлением вздернув бровь:

– Пять минут. Дай мне пять минут, пожалуйста! Я… Мне надо прийти в себя.

– Да хоть десять, – милостиво разрешил мне бог-отступник. Кивнул куда-то вбок. – Смотри. Думаю, это должно тебя обрадовать.

Я резко развернулась в ту сторону, ожидая увидеть, что угодно – от новых противников, обреченных на смерть, до огнедышащего дракона, скромно притаившегося в уголке. Но Марий указывал мне всего лишь на каменную чашу, вмурованную в пол около стены. Она была до краев наполнена водой, а рядом стояла глиняная кружка. Видимо, храмовники утоляли здесь жажду во время долгих караулов и ночной смены. Темная жидкость переливалась алыми бликами, отражая свет магического шара. И на миг мне почудилось, что это кровь плещется в чаше, рискуя в любой момент перелиться через край. Опять накатила тошнота и слабость.

– Это вода, Тефна. – Марий предупредительно подхватил меня под локоть, видимо, испугавшись, что я упаду. – Всего лишь вода. Умойся. Сразу станет легче.

Бог-отступник был настолько любезен, что проводил меня к чаше. Первым пригубил из кружки, словно убеждаясь, что в чашу не добавлен какой-нибудь яд. Затем уступил место мне.

Я долго жадно пила ледяную воду. Затем ткнула кружкой в Мария.

– Помоги мне, пожалуйста, – несколько смущенно попросила я.

Бог-отступник удивленно хмыкнул, но возражать не стал. Щедро плеснул мне на руки, и я с величайшим удовольствием стерла с лица и шеи пыль и брызги чужой крови. После чего остатки воды вылила себе на затылок, пытаясь хоть немного умерить горячо бьющуюся в голове боль.

– Тебе лучше? – с искренней заботой в голосе спросил Марий.

– Тебе-то не все равно? – огрызнулась я, мелко дрожа от холода. Легкая ткань платья после моего умывания намокла и прилипла к телу, бесстыже обрисовывая его и забирая последние капли тепла.

Удивительно, но бог-отступник заметил это. Как-то странно усмехнулся, и я вдруг смутилась. Отвела взгляд, безуспешно пытаясь изобразить независимый и невозмутимый вид, но на всякий случай скрестила на груди руки, прикрываясь таким образом от неожиданного внимания Мария. Спрашивается, чего уставился? Сам не так давно говорил, что плотская любовь никогда не входила в сферу его интересов.

Бог-отступник внезапно скинул с себя камзол и набросил его на меня. На миг задержал руки на моих плечах, чуть сжал их, будто желая молчаливо подбодрить, однако тут же отошел на шаг назад, заставив меня гадать, что бы это означало.